Меня всегда удивляла одна способность некоторых людей завершать отношения.Это способность исчезать бесследно, словно фантом или привидение 
Хотя казалось бы ещё вчера вы проводили время с друг другом и обсуждали какие-то вещи, которые на момент вчера казались важными вам обоим.И тут вдруг бамс и нету человека, а как говорится нет человека, нет проблемы. 
И вот начиная с 6 вечера вчера вы официально чужие друг другу люди, но так ведь нужно и хочется ещё столько всего сказать! Сказать тому другому, что ты обижен или например что ты рад или что ты грустишь, но что ты всё равно хочешь сказать спасибо этой Глаше или Васе за время проведённое вместе и что он совсем тебе не такой уж чужой человек, да что там, просто поговорить как люди, ведь вы провели вместе не один день, а какое-то просто невероятное количество часов! Ан нет! Она уже не просто Глаша, солнышко или медвеженок, а Глаша Петровна Иванова, а значит с этих пор вы не знакомы и никогда с этим милым человек не знались. 
И вот оба оппонента сидят страдают в гордом одиночестве и никто из них так и не наберётся смелости чтобы позвонить вчерашнему солнышку-медвежонку и просто поговорить, разобраться или позвонить из простого уважения например.Зачем, ведь ты никому ничего не должен.Молодцы бойцы, вы сняли с себя ответственность! А кто-то и вовсе не переживает потому что просто-напросто нет у него этой переживалки или он боится это показывать, это ведь стыдно, это ведь проявление слабости.Ну ведь этот кто-то  другой может быть слабым, а никак не я.И ты, ты всегда обязательно сильный, ведь «кто сильнее тот и прав». 
А вы только вдумайтесь.Вы переживаете.Вы способны.И вы не боитесь этого показать.Вы способны глубоко переживать, страдать, а значит чувствовать.Глубоко страдать, значит и глубоко искренне радоваться, не стыдясь своих собственных эмоций. Значит глубоко чувствовать этот мир и значит быть живым.Так может быть не тот сильнее кто сильнее и не тот прав кто прав? Может быть сильнее тот кто слабее, а прав тот кто не прав? А может быть мы сильные и слабые, мы правы и не правы одновременно, а может мы не те и не другие? 
… А может кто если не мы? 
… А может мы это вовсе не мы?

Мы все думаем, будто знаем, что такое любовь, и умеем любить. На самом деле очень часто мы умеем только лакомиться человеческими отношениями. Думаем, что любим человека, потому что у нас к нему ласковое чувство, потому что нам с ним хорошо; но любовь — нечто гораздо большее, более требовательное и порой трагичное.

 В любви есть три стороны. Во-первых, человек любящий дает, хочет давать. Но для того, чтобы давать, для того, чтобы давать совершенно, не делая получающему больно, нужно уметь давать. Как часто бывает, что мы даем не по любви, настоящей, самоотверженной, щедрой любви, потому что, когда даем, в нас нарастает чувство своей значительности, своего величия. Нам кажется, что давать — это один из способов утвердить себя, показать себе самому и другим свою значительность. Такая любовь соединена с самым пагубным и коварным грехом — гордостью и тщеславием. Но получать от человека на этих условиях очень больно. Любовь только тогда может давать, когда она забывает о себе, когда человек дает, как один из немецких писателей сказал, как птица поет, от избытка своего: не потому, что требуется, вынуждается у него дар, а потому, что давать — это песнь души, это радость, в которой можно себя забыть для радости другого человека. Такая любовь, которая умеет давать, гораздо более редка, чем мы воображаем.

С другой стороны, в любви надо уметь получать; но получать порой гораздо труднее, чем давать. Мы все знаем, как мучительно бывает получить что-нибудь, испытать благодеяние человека, которого мы или не любим, или не уважаем; это унизительно, оскорбительно. Мы это видим в детях: когда кто-нибудь, ими не любимый, кто-нибудь, в чью любовь они не верят, дает им подарок, им хочется растоптать подарок, потому что он оскорбляет самую глубину их души. И вот для того, чтобы уметь давать и уметь получать, нужно, чтобы любовь дающего была самозабвенной, а получающий любил дающего и верил безусловно в его любовь. Западный подвижник Венсан де Поль, посылая одну из своих учениц помогать бедным, сказал: «Помни — тебе нужна будет вся любовь, на которую способно твое сердце, для того, чтобы люди могли тебе простить твои благодеяния…» Если бы мы чаще это помнили, мы меньше удивлялись бы, что окружающие без радости, иногда со сжимающимся сердцем обращаются к нам за помощью и ее от нас получают.

Но даже там, где и давать, и получать — праздник, радость, есть еще одна сторона любви, которую мы забываем. Это жертвенность. Не в том смысле, в котором мы обычно о ней думаем, например, что человек, который любит другого, готов на него работать, лишать себя чего-нибудь, чтобы тот получил нужное; что родители могут себя лишать необходимого, чтобы дети были сыты и одеты и иногда получали радость от подарка. Нет, та жертвенность, о которой мы говорим, более строга, она относится к чему-то более внутреннему. Она заключается в том, что человек готов по любви к другому отойти в сторону. И это очень важно. Ведь порой бывает так между мужем и женой: они друг друга любят сильно, крепко, ласково, радостно. И один из них ревнует мужа или жену — не по отношению к кому-нибудь, который вот тут, теперь может поставить под вопрос их любовь, а по отношению к прошлому. Например, отстраняются друзья или подруги детства, отталкиваются куда-то вглубь воспоминаний переживания прошлого. Тому, кто так безумно, неумно любит, хотелось бы, чтобы жизнь началась только с момента их встречи. А все то, что предшествует этому, все богатство жизни, души, отношений кажется ему опасностью; это что-то, что живет в душе любимого человека помимо него. Это одна из самых опасных вещей. Это разрушающая ревность к прошлой жизни любимого человека, которую мы должны принимать с уважением, почтением и любовью. Потому что человек не может начать жить с какого-то даже самого светлого дня встречи с любимым, дорогим человеком. Он должен жить с самого начала своей жизни. И любящий должен принять тайну прошлого как тайну и ее уберечь, ее сохранить...